Мелким участникам естественного отбора необходимо быстро бегать, мощно думать и грамотно находить союзников х)
Куча дел и проблем по приезду (все-таки осталось три дня до переселения), но пусть весь мир подождет, пока не написан Вахтовский пост.
Сначала я даже ехать не хотел. Без Термитов, с дописываемой за последние двое суток курсовой, разумеется без сна, когда с утра в хим отказываются приезжать две такси подряд, с неподъемными сумками и весьма скептическим настроем быть не разочарованной пополнением отряда.
Но вот я стою у автобуса, встречаю старых знакомых, грузим лопаты, щупы и сумки, меня знакомят с кучей людей и появляется ожидание. Вот вот (всего-то восемь часов) мы приедем на Волховский фронт.
Лагерь поначалу потряс своими размерами... А потом тем, что он блять в поле! Ох уж эти построения под палящим солнцем и ни единого тенька на территории лагеря. В первые дни было очень жарко и хотелось тихо помереть. А ночью очень холодно. Местный климат меня не впечатлил, в общем.
Зато впечатлили лекции. Путь я и был только на половине, потому что в поле сняли досрочно, пусть и на них дичаше хотелось спать из-за духоты, но много интересных моментов для себя узнал.
Выход в поле тоже впечатлил. 12 ям 2-2.5 метра глубиной на расстоянии полметра друг от друга, по 30-40 человек в каждой. Опыт, конечно, колоссальный, но и усталость тоже. В 8:30 за нами приезжал урал и спустя час русских горок спускаешься в яму и не вылазишь оттуда до трех часов, когда обед приезжает. А потом снова не вылазишь до семи. И, соответственно, моешься в лагере уже в холодину.
В общем ближе к концу заезда все на нервах, у всех бомбануло, еще и заболел дичайше. Но потом, когда уже добита последняя яма и ты стоишь в строю на торжественном захоронении, понимаешь. что все было не зря. Успели, и это главное.
Как всегда в город приезжаешь приунывший. Асфальт, люди, квартира. Хочется назад, в эти холодные ночи с кострами и гитарой, двухместным матрасом на четверых человек и шестью спальниками. В бар "тверские макаронники", в который мы превратили палатку парней. К подъемам в семь утра под похоронный голос Зова Прерий и выстрел из пушки. Это не самая лучшая вахта, может быть, но были прекрасные вечера и упоротые дни. Много хороших людей (несмотря на то, что и не очень хороших хватило).
Прощальный костер, может быть, стоил всех костров заезда. Гитара, охрипшие голоса, сидим, прижавшись к друг другу, банка пива на четверых, а потом и горячий чай, снова я полежал на коленях, а когда очень не хотелось уходить от костра, но время близилось к утру, меня еще и в лагерь на руках понесли.
Запах костра от волос и Татаринов, звучащий из колонок, как ножом по сердцу.
Город встретил пиздецом, который вряд ли закончится раньше, чем через месяц, До ближайшей вахты восемь месяцев. И я очень надеюсь, что все будет не как в этом году. Когда первая вахта сезона становится крайней.
Хочу назад до слез.
Сначала я даже ехать не хотел. Без Термитов, с дописываемой за последние двое суток курсовой, разумеется без сна, когда с утра в хим отказываются приезжать две такси подряд, с неподъемными сумками и весьма скептическим настроем быть не разочарованной пополнением отряда.
Но вот я стою у автобуса, встречаю старых знакомых, грузим лопаты, щупы и сумки, меня знакомят с кучей людей и появляется ожидание. Вот вот (всего-то восемь часов) мы приедем на Волховский фронт.
Лагерь поначалу потряс своими размерами... А потом тем, что он блять в поле! Ох уж эти построения под палящим солнцем и ни единого тенька на территории лагеря. В первые дни было очень жарко и хотелось тихо помереть. А ночью очень холодно. Местный климат меня не впечатлил, в общем.
Зато впечатлили лекции. Путь я и был только на половине, потому что в поле сняли досрочно, пусть и на них дичаше хотелось спать из-за духоты, но много интересных моментов для себя узнал.
Выход в поле тоже впечатлил. 12 ям 2-2.5 метра глубиной на расстоянии полметра друг от друга, по 30-40 человек в каждой. Опыт, конечно, колоссальный, но и усталость тоже. В 8:30 за нами приезжал урал и спустя час русских горок спускаешься в яму и не вылазишь оттуда до трех часов, когда обед приезжает. А потом снова не вылазишь до семи. И, соответственно, моешься в лагере уже в холодину.
В общем ближе к концу заезда все на нервах, у всех бомбануло, еще и заболел дичайше. Но потом, когда уже добита последняя яма и ты стоишь в строю на торжественном захоронении, понимаешь. что все было не зря. Успели, и это главное.
Как всегда в город приезжаешь приунывший. Асфальт, люди, квартира. Хочется назад, в эти холодные ночи с кострами и гитарой, двухместным матрасом на четверых человек и шестью спальниками. В бар "тверские макаронники", в который мы превратили палатку парней. К подъемам в семь утра под похоронный голос Зова Прерий и выстрел из пушки. Это не самая лучшая вахта, может быть, но были прекрасные вечера и упоротые дни. Много хороших людей (несмотря на то, что и не очень хороших хватило).
Прощальный костер, может быть, стоил всех костров заезда. Гитара, охрипшие голоса, сидим, прижавшись к друг другу, банка пива на четверых, а потом и горячий чай, снова я полежал на коленях, а когда очень не хотелось уходить от костра, но время близилось к утру, меня еще и в лагерь на руках понесли.
Запах костра от волос и Татаринов, звучащий из колонок, как ножом по сердцу.
Город встретил пиздецом, который вряд ли закончится раньше, чем через месяц, До ближайшей вахты восемь месяцев. И я очень надеюсь, что все будет не как в этом году. Когда первая вахта сезона становится крайней.
Хочу назад до слез.